Павел Петрович Бабенчиков – крупнейший севастопольский краевед, стоявший в центре научных связей местных и столичных крымоведов. Его творческий путь позволяет воссоздать комплексный образ развития науки в регионе. Однако картина организационных и научных достижений П.П. Бабенчикова – создателя Севастопольского музея краеведения, археолога, подвижника памятникоохранной работы, организатора краеведческого движения в Севастополе – изобилует значительными купюрами.
Павел Петрович Бабенчиков родился 14 февраля 1882 года в Керчи в семье чиновника. Его отец, Петр Алексеевич Бабенчиков, в годы Крымской войны был артиллеристом, участником обороны Севастополя. За годы военной службы П.А. Бабенчиков был награжден восемью орденами и медалями: орденом Святого Станислава 3-й степени, орденом Святого Георгия (из числа привезенных в Севастополь великими князьями Николаем Николаевичем и Михаилом Николаевичем), орденом святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени, а также другими наградами.
В 1901 году П. П. Бабенчиков окончил Херсонскую гимназию, а в 1911 году Московский университет. После окончания университета преподавал в коммерческом училище города Пабьянице (Польша). В начале Первой мировой войны училище в Пабьянице было закрыто, в связи с чем Павел Петрович Бабенчиков уехал в Бердянск, где устроился в местное реальное училище преподавателем истории и географии. В 1919 году П. П. Бабенчиков переехал в Севастополь, где с 1920 года преподавал географию во 2-м реальном училище, затем историю и политграмоту в Общеобразовательном техникуме им. М. В. Ломоносова. В 20-е гг. Павел Петрович Бабенчиков – преподаватель истории и директор школы № 13 им. Л. Н. Толстого.
В 1923 году при активном участии П. П. Бабенчикова и его брата Владимира Петровича Бабенчикова был создан Севастопольский Музей краеведения, в котором он проработал в должности директора до 1930 года. Музей краеведения представлял собой добровольное объединение педагогов и молодежи, работающих по принципу «краевед должен знать все», чем и отличался от остальной массы музеев Севастополя, занимающихся, прежде всего, политическим посвящением трудящихся. Во второй половине 20-х гг. ХХ в. учреждение широко развернуло свою деятельность. В 1925–1926 гг. Павел Петрович Бабенчиков и его брат Владимир Петрович получили квалификацию экскурсоводов-методистов на Конференции экскурсоводов в Москве. Трагедией для музея обернулось землетрясение 1927 г., во время которого он серьёзно пострадал. Здание бывшей гимназии, где располагалось учреждение, дало трещину.
Павел Бабенчиков принимал активное участие в научной и культурной жизни Севастополя 20-х гг. ХХ в., находясь в тесном общении с учеными, писателями, деятелями культуры. Так, например, писатель М.Л. Лезинский, пытавшийся восстановить доселе неизученный сюжет о пребывании в Севастополе известного французского романиста Андре Поля Гийома Жида, вспоминает:
«В Севастополе жили два брата Бабенчиковых, – Павел Петрович и Владимир Петрович. Были они страстными краеведами и знатоками истории Крыма и Севастополя. Все их ласково называли: «Палпет–Валпет».
Благодаря тому, что М.Л. Лезинский сумел отыскать дочь П.П. Бабенчикова – Светлану Павловну, удалось сохранить воспоминания Павла Петровича Бабенчикова о том, что Андре Жид встречался в Севастополе с Плисом, Идой Лисичник, Борисом Шрайбером, Лаврентием Моисеевым.
Период 1920-х начала 1930-х годов был наиболее плодотворным в деятельности П.П. Бабенчиова как археолога. Он участвовал в различных археологических экспедициях под руководством Н.И. Репникова, занимался подготовкой экспедиции 1930 года, организованной ГАИМК (Государственная академия истории материальной культуры) для раскопок на Эски-Кермене. Однако уже в июле 1930 года П. П. Бабенчиков был арестован и перевезен из Крыма в Ленинград, где ему было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу Германии. В ходе следствия П.П. Бабенчиков старался не указывать в анкетах и показаниях сведений о своем брате – Владимире Петровиче, активно участвовавшем вместе с ним в археологических экспедициях и других научным мероприятиях. На момент ареста совместно с П.П. Бабенчиковым проживала парализованная семидесятипятилетняя мать Анна Ивановна, нуждающаяся в постоянном уходе, старшая сестра Яхнюк Ольга Петровна – находящаяся на иждивении, а также жена Христина Федоровна с трехлетней дочерью Светланой.
Первый допрос состоялся 13 августа 1930 г.. Следователям удалось выбить нужные показания:
Признаю себя виновным в том, что мною были переданы гр-ну Мерварту А.М. фотографии и эскизы Севастополя и его окрестностей, за что получил 1500 р. В совершенном преступлении искренне раскаиваюсь и прошу снисхождения.
Во время второго допроса (17 августа 1930 г.) Бабенчиков пытался убедить следователей ОГПУ, что на самом его действия никакой угрозы для безопасности Советского государства не представляли. «Сочувствую делу Советов и Компартии и в своей работе ревностно выполняю их задания и указания», – неоднократно заявлял ученый. Во время предварительного заключения у П.П. Бабенчикова началась тяжелая депрессия, в результате чего он и согласился подписать протокол о признании в шпионской деятельности. Российский краевед и литературовед Николай Павлович Анциферов (1889–1958), так вспоминает об этом факте:
Я пробовал разговориться с [П.П.] Бабенчиковым <...> но говорил он с трудом и отвечал нехотя. На другой день он стал разговорчивее, и вскоре я узнал, что мы «однодельцы», что его обвинили в шпионаже, что карта, составленная им, предназначалась для передачи германскому Генеральному штабу. В Ленинграде арестовано большое число немцев, в том числе профессор новой истории [А.Г.] Вульфиус, и немцы, бывшие в студенческие годы корпорантами... К вечеру следующего дня Бабенчиков начал меня беспокоить. Он лежал и бил себя в грудь, произнося одно слово: «При-го-вор!». Через несколько дней он сообщил мне, что согласился подписать протокол о признании шпионской деятельности. От грязи в камере было много клопов. Я зажигал спички и давил их, вернее, подносил спичку, и клоп сгорал. Вдруг Бабенчиков простонал: «Николай Павлович, вот вы зажигаете свет. А вы знаете, какой это грозит опасностью!» И Бабенчиков показал на потолок, на окно, на двери. Всюду были враги. А мне и самому не хотелось нарушать мрак камеры – так я измучился негасимой лампочкой в одиночке. Я, наконец, понял, что Бабенчиков душевно заболел, что у него полная депрессия. Он был не в состоянии отвечать на открытки родным. <...> В этой жуткой камере меня продержали две недели. И вот теперь, через 25 лет, я с содроганием вспоминаю стоны Бабенчикова: «При-го-вор!»
4 января 1931 г. жена П.П. Бабенчикова Христина Федоровна обратилась за помощью к супруге Максима Горького, правозащитнице Екатерине Павловне Пешковой (1876–1965) со следующим заявлением:
Обращаюсь к Вам за содействием и помощью и умоляю, не откажите спасти моего мужа. Муж мой, известный в городе Севастополе педагог, краевед и общественный работник Павел Петрович Бабенчиков, был арестован 23-го июля 1930 года по приказу Ленинградского ГПУ, куда и был отправлен из Севастопольского исправдома через Симферопольский изолятор. В настоящее время он содержится в Ленинградском ДПЗ, улица Войнова, 2-й корпус, камера № 50, и обвинение предъявлено ему по статье 58-11. Вот прошло 5 месяцев, как он сидит в заключении, следствие еще не окончено, свиданий не имею <...>. Я была убеждена, что невиновность моего мужа выяснится скоро и потому не решалась беспокоить Вас своей просьбой, но теперь я вижу, что он или жертва недоразумения, или жертва ложного доноса, сделанного по злому умыслу. Умоляю Вас, помогите спасти моего мужа. Мы с семьей обращаемся к Вам с просьбой, помочь нам изыскать способ для доказательства его невиновности. Умоляю Вас, поверьте мне, что если бы у меня было хотя малейшее подозрение в виновности его, я никогда бы не решилась беспокоить Вас своей просьбой. Здоровье его, расшатанное напряженной работой и общественной деятельностью, крайне слабое, в молодости он болел туберкулезом, и сейчас предрасположен. Молю Вас, помогите спасти его и нас от неминуемой гибели <...>.
8 августа 1931 года Павел Петрович Бабенчиков был приговорен Коллегией ОГПУ к трем годам заключения и отправлен в Ухтинско-Печорский исправительно-трудовой лагерь. В декабре 1932 года лагерь был заменен ссылкой на три года.
После освобождения ученый преподавал в одной из школ Севастополя историю и являлся ученым секретарем Севастопольского отделения Научно-исследовательского общества изучения Крыма. В 1935 году, будучи старшим научным сотрудником в Государственном Херсонесском музее, П. П. Бабенчиков первым подготовил детальное описание монастыря Шулдан и осуществил его архитектурные обмеры. В 1937 году он был назначен заместителем директора по научной работе Музея Пещерных городов в г. Бахчисарае.
Во второй половине 30-х гг. ХХ в. Институт истории материальной культуры им. Н.Я. Марра (ИИМК) предпринял попытку подытожить все предшествующие исследования на Гераклейском полуострове выпуском специального «Гераклейского сборника». К концу 1930-х гг. его систематизация была завершена Н.И. Репниковым4. Непосредственное участие в написании статей приняли братья Бабенчиковы. Сборник был посвящен памятникам округи Херсонеса Таврического и предполагал суммировать известную информацию о памятниках Гераклейского полуострова и дать его исчерпывающую археологическую карту. Первая глава была написана В.П. Бабенчиковым, где он описывал географическое и экономическое положение полуострова.
В довоенное время П.П. Бабенчиков проводил раскопки могильников близ сел Баштановка и Верхоречье, осуществлял обмеры пещерных церквей на городище Тепе-Кермен, а также занимался сбором материала для экспозиции Музея Пещерных городов. Во время Великой Отечественной войны он работал в должности научного сотрудника в Абхазском краеведческом музее.
Вернувшись в Крым, Павел Петрович Бабенчиков с октября 1944 года вновь работал в Музее Пещерных городов заместителем директора по науке, при этом активно участвуя в восстановлении и реорганизации музея.
С 1946 по 1947 годы П. П. Бабенчиков руководил археологическими раскопками раннесредневекового могильника у подножия Чуфут-Кале, организованные Бахчисарайским Музеем Пещерных городов и Музеем антропологии Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова. Работая в Тавро-скифской археологической экспедиции (1947 г.), организованной ИИМК им. Н. Я. Марра АН СССР (Институт истории материальной культуры), Павел Петрович Бабенчиков совместно с Е. В. Веймарном занимался подготовительными работами на следующий археологический сезон. В 1948 г. совместная экспедиция Музея Пещерных городов и Крымской научно-исследовательской базы АН СССР должна была осуществить ряд широкомасштабных разведок и раскопок в районе Алушты, Бахчисарая и в урочище Чаиры. Однако этим планам не суждено было осуществиться. Осенью 1947 г. П. П. Бабенчиков тяжело заболел: обострился туберкулез – сказались годы, проведенные в ГУЛАГе. Умер Павел Петрович 8 декабря 1947 г. в Бахчисарае и был похоронен в парке Бахчисарайского дворца-музея. Место его могилы в настоящее время не известно.
Большинство рукописей ученого, написанные им для «Гераклейского сборника» и десятитомного «Полного описания Крыма», изданы не были. П.П. Бабенчиков был реабилитирован лишь в 1967 году.
